Пока ГЬрдо продолжал повествовать, как он чуть не прикончил Удан Канна, попав в засаду, где на него бросилась сразу дюжина хингистов, которых он убил, хоть ему и было их жаль и все такое, Гар пытался припомнить, что написано в учебниках Тйан-ши-шеки насчет способов ускорить неизбежное в случае патологического ожирения.

По мере того как день клонился к вечеру, подвиги ГЬрдо завели его на север, на родину Джэнси Гейн, и дальше. Ароматы кипящих, жарящихся и пекущихся блюд в конце концов вывели Гара из задумчивости и прервали его собственные воспоминания. Они даже заставили Гордо вставить описание пира в самый разгар битвы, и он начал пускать слюни, словно голодный охотничий пес, стоящий с подветренной стороны от хорошо прожаренного ростбифа.

Мать Спайдо послала Гара с сыном к ручью, чтобы умыться и принести воды. На Спайдо было жалко смотреть.

- Простите, сэр, даже не знаю, что вы должны подумать о моих родных.

- Я нахожу их очень интересными. Ты сказал, что твоя мать живет в своем собственном мире...

- Да, сэр.

- Твой дядя привносит в него от себя добрый кусок.

- Это правда, сэр. Никогда не знаешь, что он скажет.

- Или насколько можно верить сказанному. Спайдо удивленно поднял брови и взглянул на убийцу.

- Сэр, я думаю, вы точно знаете, насколько этому можно верить.

- Понял.

Спайдо стряхнул с рук воду.

- Если дядюшка ГЬрдо рассказывает не о деревне или происходящих в ней событиях, то его сведения устарели на десять лет.

- Кроме тех, которые ты сообщил ему в своих письмах.

- Я лишь вскользь упомянул о вас, сэр, до того, как узнал о задании и все такое.

- Я это запомню, Спайдо. Спасибо. К тому времени, как они вернулись в дом, ГЬрдо переместился со своего места у стенки во главу стола. Гар отметил, что у той стены, где сидел Гордо, не было скамьи или табурета.