Гар взял ее и пожал, едва ощущая кости под пухлой плотью. Он посмотрел, как жир перекатывается рябью вверх и вниз по руке, и заинтересовался, как такая масса жировой ткани могла бы амортизировать силу удара “Бабочка с Двойными Клыками и Хвостовым Жалом”.

Гордо приподнял голову; при этом у Гара возникло впечатление, что череп этого человека переместился внутри покрывающей его плоти, не потревожив всего остального.

- Вы - убийца принца, тот, кого называют Парией, верно?

- Да.

- Я и сам был приличным убийцей в молодости, ведь был, а, Фэнни?

- Прикончил приличное количество пирогов, бочонков и табуретов в таверне, это да, жирный пень.

- Женщины, ничего-то они не помнят. Дракона я убил, я сам. Шмирнов его звали. Убил насмерть.

- Ты на него дыхнул, да, ГЬрдо?

- Нарисовал ему твой портрет, Фэнни. - Гордо сверкнул улыбкой, и Гар успел заметить его зубы, похожие на три обгоревших пенька после лесного пожара. - Что она знает?! Ты ведь мне веришь, мальчик?

- Конечно, сэр.

- Вот и славный парень. - Лицо ГЬрдо перетекло в сторону Гара. - А если вас надо потренировать, то я готов. Только учтите, что я уже не такой быстрый, как в молодые годы.

- Не стану злоупотреблять вашей любезностью, сэр. - Гар указал на кружку. - Могу ли я ее для вас наполнить?

- Сделайте одолжение. Воспоминания вызывают жажду.

- Могу себе представить. Вот, пожалуйста.

- Премного благодарен. Видишь, Фэнни, твой мальчик все же научил их там, в столице, хорошим манерам.

Мать Спайдо в ответ что-то проворчала и грозно загремела горшками и сковородками. Спайдо, предупреждая просьбу матери, пошел за водой и спелой репой, оставив Гара в компании дядюшки Гордо.