Учитывая, что мы не знаем, каковы их намерения, ты можешь нажить себе серьезные неприятности.

Колум побледнел.

- Сэр! Вы же знаете, я не стал бы участвовать ни в чем таком, что может навредить роте. То, чего они хотели, настолько безобидно, что я не мог усмотреть ничего плохого в обмене с ними.

- А чего они хотели, сержант? - спросила Домино, и в ее голосе звучало больше терпения, чем она в себе чувствовала.

- Веревку, сэр, только веревку.

- Веревку? Какую-то особенную веревку?

- Нет, сэр, - начал было он, но тут вмешалась Биша, спрыгивая со своей повозки и подходя к ним.

- Да, генерал, в ней есть нечто особенное. Они хотели те обрывки веревки, которые мы собираем после казней через повешение, те, из которых были сделаны петли.

- Ну и на что же она им сдалась? - задумалась Домино. - Это же самая перекрученная часть веревки, ее труднее всего использовать еще раз.

- И я так считал, - поспешно вставил Колум, - и поскольку они предлагали в обмен на плохую веревку хорошее мясо и пиво, то я подумал, что генерал не станет возражать.

- Не стану, Колум, - задумчиво ответила Домино, - считай, что пока убедил меня, но полагаю, мне стоит поехать назад и нанести визит нашему пестрому каравану.

- Обождите, генерал, - посоветовала Биша. - Они очень обидчивый народ, похожи на смазанных салом ежей, скользкие и колючие одновременно. Позвольте мне сперва предупредить их, чтобы они успели вспомнить о вежливости.

- Прекрасно, - согласилась Домино, - но в сумерках я все равно их навешу, будут они готовы или нет.

В тот вечер, после того как рота разбила лагерь, Домино проследила за повешением очередной полудюжины бандитов, затем вымыла руки, причесалась и поехала на встречу с Колдовским Народом. И Джорд, и Рейф предлагали поехать с ней, но она отказалась.

- Если я могу попасть в беду всего в двадцати ярдах от собственного лагеря, значит, так мне и надо. - Она рассмеялась.